Есть ли жизнь на Марсе? Отвечает экскурсовод.
Если коротко: есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – науке это доподлинно неизвестно!
Подробности: О чем еще рассказывать зоопарку в день космонавтики, как не о космобиологии? Тем более, что рассказать есть о чем! Космическая биология (Космобиология)― наука, изучающая возможности жизни в условиях космического пространства. Космические биологи изучают то, как влияют факторы космического пространства на живые организмы, способы создания условий для выживания в космосе и размышляют над проблемой существования внеземной жизни.
Первые две задачи вполне понятные и, можно сказать, прикладные. Здесь космическая биология идет рука об руку с космической медициной, да и обычная медицина получает от этого содружества свои плоды. Даже на Земле мы находимся под воздействием космических объектов. Если отбросить ту часть, которая связана с верованиями о влиянии звезд на судьбу (нет, конечно если Земле не повезёт оказаться на пути излучения сверхновой звезды, образовавшейся неподалеку, то эта звезда на нас ой как повлияет, а вот марс в восьмом доме – это уже на усмотрение читающего), то остаются вполне объективные вещи: солнечный свет, ионизирующее излучение и т.д. Про то, что при вспышках на солнце возникают геомагнитные бури и всем нужно быть крайне осторожными, наверное, все слышали. Правда, большинство исследований, проводившихся на эту тему, либо не нашли убедительных доказательств влияния геомагнитных бурь на организм, либо нашли доказательства отсутствия влияния. Все-таки мы эволюционировали на планете с сильным геомагнитным полем, и неплохо защищены от его колебаний. В отличии от техники: такие космические возмущения влияют на радиосигналы и наводят электрические токи во всех металлических предметах (от шапочки из фольги определенно стоит отказаться). Поэтому самое страшное, чем нам грозит рядовая магнитная буря – это бьющийся током чайник. Работодателю и близким можно эту информацию не сообщать, чтобы в дни магнитных бурь прикидываться худым и бледным.
Другое дело, если мы находимся в открытом космосе, где нет уютного одеялка из атмосферы. Там воздействие космической радиации может быть очень значительным, и для успешной реализации пилотируемых космических программ надо было выяснить, как защитить человека от этих факторов. Второй важный вопрос – как поведет себя наше тело в условиях невесомости? Отсутствие гравитации перераспределяет движение крови в сосудистом русле, лишает нервную систему огромного пласта непрерывно поступавшей информации, отпадает необходимость в работе мышечных систем, обеспечивающих сопротивление гравитационным нагрузкам. Изучение этих факторов и разработка систем компенсации позволили увеличить время, которое космонавты могут проводить на борту космической станции без существенных проблем со здоровьем. А еще эта информация помогает решать вполне земные проблемы с лечением остеопороза, мышечной дистрофии, нарушениями кровообращения. В экспериментах активно помогают братья наши меньшие и микроскопические. На международной космической станции выращивали растения (и даже собрали урожай томатов), изучали микроорганизмы (и умудрились найти новый вид, но не космического, а земного происхождения, он оказался в образце, собранном на сиденьях стадиона), червей, пауков, рыб, перепелов. Правда развитие яиц в космосе пошло не по плану, и родившиеся цыплята к новым условиям приспособиться не смогли, так что если мы-таки полетим к далекой-далекой галактике, то либо надо будет заранее решить эту проблему, либо от идеи свежей яичницы в космосе придется отказаться. Благо, всегда есть тараканы, которые в невесомости плодятся вполне успешно. Мыши в космосе позволяют не только изучить влияние космических факторов на организм, но и оценить поведение и влияние на нервную систему, что критически важно для организации долгосрочных полетов. Так что, как видите, космическая биология не только приближает день, когда можно будет слетать на Марс в летние каникулы, но и помогает лучше понять, как устроена жизнь на земле.
А что же относительно внеземной жизни? Что там изучать, если пока ничего не найдено? Или ученые от нас что-то скрывают? Ну, во-первых, чтобы найти – надо знать, что искать и как искать. Поиском жизни на далеких и не очень планетах занимаются не только биологи, тут, как говориться:
Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице.
Важна слаженная работа огромного количества специалистов. И до тех пор, пока мы не сможем притащить с Марса или Венеры пару тонн образцов, чтобы вдоволь в них покопаться, приходится использовать дистанционные способы, например, искать следы метаболитов, т.е. продуктов жизнедеятельности живых организмов. Это вроде того, как мы догадываемся о существовании в нашем доме мыши по цинично сожранным макаронам и оставленным ею «подаркам» в шкафу. А что если мы ищем не мышь, а существо, про которое мы вообще ничего не знаем? Будет ли оно похоже на земных существ или будет в корне отличаться? Могут ли существовать не углеродные формы жизни и если да – то как искать их? Это же только в фантастических фильмах инопланетяне отличаются от нас в лучшем случае цветом кожи и формой головы, вдобавок каждый второй свободно говорит на английском, а инопланетные паразиты в три счета осваиваются в непривычной органике, да еще и нервную систему себе подчиняют. В реальности же вероятность такого сценария ничтожно мала, да и вообще возможна лишь при условии, что верна теория панспермии: предположение, что первые живые клетки попали на нашу планету из космоса. Тогда у нас хоть логика построения ДНК (но не само ДНК) будут схожими. На самом же деле все может оказаться гораздо интереснее. Чтобы примерно представить, с какими сложностями мы при этом можем столкнуться, можно почитать (именно почитать, экранизации здесь не подойдут) произведение «Солярис» Станислава Лема, в котором соляристика – наука, изучающая живой океан планеты, такое важное действующее лицо, как обитатели станции. Да, какие-то общие признаки, механизмы адаптации у высокоразвитых организмов, скорее всего, будут схожими (мы уже рассуждали на эту тему в прошлом году), но нам жизнь даже на планете Земля умудряется подкидывать трудные задачки, странно ожидать, что в космосе будет легче. Поэтому космической биологии приходится включать фантазию на максимум и стараться предугадать, какой может быть жизнь в космических глубинах, чтобы не проморгать знакомство с ней. Собственно, это пока все, что доступно экзобиологии (т.е. биологии, изучающей внеземную жизнь), потому что серьезным ученым и на трезвую голову эта жизнь упорно пока не желает показываться. Это не значит, что ее там совсем нет – тот же Марс еще недостаточно изучен, чтобы утверждать, что где-нибудь под камушком там не живет какая-нибудь веселая стайка бактерий. Но тем не менее поймать эти бактерии «за хвост» пока не удалось ни на Марсе, ни на Венере, ни на других изучаемых планетах. Все это даже породило концепцию «Великого фильтра» - гипотезу, высказанную в 1996 году британским экономистом и футурологом Робином Д. Хэнсоном. C точки зрения автора, отсутствие признаков внеземных цивилизаций в наблюдаемой Вселенной подразумевает, что доводы различных научных дисциплин в пользу относительно высокой вероятности зарождения разумной жизни должны быть поставлены под сомнение, и какие-то факторы приводят к тому, что жизнь в космосе – исключение, а не правило. Либо сам факт превращения неорганической материи в органическую статистически менее вероятен, чем мы считаем. Либо возникновение разума, подобного человеческому и стремящегося к изучению и/или экспансии в космическое пространство крайне мал, и эволюция чаще выбирает иные пути. Есть и более пессимистичная версия: достигнув определенного уровня развития разумный вид уничтожает сам себя. К сожалению, полностью исключить эту теорию мы не можем: человечество уже накопило достаточно ресурсов, чтобы уничтожить себя вместе со своей планетой. Да, вероятность, что рукотворный апокалипсис произойдет именно в этом году, ничтожна мала. Но если умножить ее на сто, тысячу, или миллион лет, она из призрачной превращается в неизбежную. Если, конечно, мы не пересмотрим свое отношение друг к другу и к окружающему нас миру. Так что в какой-то степени космобиология – это еще и инструмент самопознания, осознание своей ответственности за жизнь на нашей планете, тренировка открытости разума в сочетании с критичным отношением к фактам и их интерпретацией. Как говорил профессор Сарториус в экранизации Соляриса от Тарковского: «Человеку нужен человек». А исследователю нужен дом, куда можно вернуться из самого далекого путешествия. И то, сможем ли мы покорить глубины космоса, в первую очередь зависит от того, сможем ли мы сохранить целим и невредимым наш с вами дом – планету Земля.
