Если коротко: скорее всего это повышает шансы на выживание.
Подробности. Основным сортировочным механизмом эволюции считается возможность передавать свои гены из поколения в поколение как можно бОльшему количеству потомков. Всё, что будет этому способствовать, с большей вероятностью закрепится в популяции.
Сама задача передачи генов складывается из нескольких подзадач:
1) дожить как минимум до периода размножения в трезвом уме и светлой памяти
2) суметь убедить партнера размножаться именно с тобой (или обойтись без партнера вообще)
3) произвести достаточное количество потомков, которые, в свою очередь, смогут успешно выполнить задачи 1,2 и 3.
Решение этого уравнения зависит от огромного числа постоянно и взаимосвязано изменяющихся факторов: меняется климат или животное вытесняется в другой ареал обитания, идет гонка вооружений в борьбе за ресурсы, самцы и самки «ищут» баланс между своими интересами в вопросе размножения. Это похоже на смесь тетриса, калейдоскопа и дженги, в котором игроки даже не догадываются, что играют.
Обычно принято разделять естественный и половой отбор. Про естественный отбор говорят, когда речь идет о признаках, обеспечивающих в первую очередь выживаемость вида и каждой конкретной особи. Все вот эти «Быстрее, выше, сильнее» (или «медленнее, тише и незаметнее») – это, обычно, про естественный отбор. Такие признаки закрепляются и у самцов, и у самок: окраска леопардов, помогающая им прятаться в ветвях, яд у змей, способность к эхолокации у летучих мышей. Если же вы видите, что самцы и самки сильно отличаются и «приспособления» самцов, мягко говоря, сомнительны с точки зрения шансов на выживание конкретной особи – то это поработал половой отбор. Не важно, что за длинный хвост тебя очень удобно хватать, а на брачные крики может прийти не только самка. Главное – девочкам нравится, так что изволь соответствовать, а то не видать тебе размножения, как змее своих ушей! Почему «выбирают» именно самки? От кого в первую очередь зависит выживание потомства, тот и музыку заказывает. Поэтому половой отбор наиболее причудливо проявляет себя именно у гаремных животных, где от самца требуются только здоровые гены. А если ты умудрился выжить, светя на весь лес всеми частями тела или цепляясь за ветки здоровенными рогами, значит гены у тебя о-го-го какие здоровые! Со стороны может показаться, что половой отбор сказывается только на самцах, но это процесс обоюдный. У самок со «странными» предпочтениями, как правило, удается выявить генетические предпосылки этих пристрастий, а иногда и дополнительные механизмы, которые помогают выбирать самого-самого. Например, повышение чувствительности к определенным цветам или частоте звука. Иногда самцы «пользуются» уже сложившимися механизмами: у бабочек самцы привлекают самок веществами, аналогичными тем, что содержатся в пищевом субстрате. Так что крылатые дамы просто летят на запах еды, а находят перспективу в личной жизни. Зная эти закономерности, можно с определённой долей вероятности предполагать, с чем связано появление того или иного признака.
Правда, тут могут быть сложности, как, например, с полосками зебр. Очевидно, что такая экстравагантная окраска должна помогать выживаемости вида, но как именно? Есть несколько гипотез, среди которых наиболее заслуживающие доверия это предположение о «расчленяющей окраске», которая помогает сливаться не с природным окружением, а с другими животными в группе, дезориентируя хищников; и версия, что полоски делают зебру невидимкой для кровососущих насекомых, которые в Африке приносят не только дискомфорт, но и смертельные заболевания. Последнюю версию даже проверяли экспериментально: исследователи наряжали лошадей в «камуфляж» и фиксировали поведение слепней. Оказалось, что полосатых лошадок насекомые видят, но вот приземлиться на них не могут, теряют управление. Скорее всего это связано с поляризованным зрением насекомых. Получается, что сам по себе фактор защиты от насекомых можно считать доказанным, но вот явился ли именно этот фактор решающим, или стал приятным бонусом – вопрос открытый.
Или вот туканы. Если бы такой яркий, массивный клюв был только у самцов, можно было бы списать на причуды полового отбора, чего там только не на вырастает! Но нет, такой же клюв и у самок. Значит, зачем-то нужен: то ли для терморегуляции, то ли для облегчения доступа к фруктам, а может вообще для вящего авторитета, чтобы, когда у соседей яйца воруешь, они возмущаться побоялись.
При всем при этом, не все особенности животного появились потом, что «так надо», некоторые существуют просто «потому что». Это рудименты и антревольты. С первыми все просто: рудименты – это органы, которые утратили свое значение в ходе эволюции. Как правило, ни уже не развиваются до полноценной формы, но в комплект организма по инерции закладываются. Это глаза у кротов, кости таза у китов, мышцы в ушах у человека. А вот соски у свина Графа, наделавшие много шума, это не рудимент, это антревольт (или spandrel). Так называют особенности устройства организма, которые не являются ценными для приспособленности сами по себе, а являются неизбежным результатом устройства других частей. Таков, например, человеческий подбородок. Вспомните других приматов, у них ничего подобного нет, но у человека он возник не «для чего», а «потому что»: у нас укороченное лицо и челюсть под углом. При таких исходных данных неизбежно появится подбородок, как между двумя арочными входами неизбежно будет треугольная площадка (именно из архитектуры, из названия таких площадок, термин и пришёл). Соски у мужчин появляются потому, что гораздо проще изначально штамповать зародыши по одной заготовке, причем женской, а уже потом где надо вытягивать, где надо заращивать. Что интересно, при нескорых сбоях у самцов даже может начать функционировать молочная железа, хотя детеныша, конечно, выкормить молока не хватит.
Есть в организме и более необычные артефакты, например, возвратный гортанный нерв. Он отделяется от блуждающего нерва, огибает дугу аорты и возвращается к гортани, за управление которой он, собственно, и отвечает. Это примерно то же самое, как тянуть проводку от щитка на пятом этаже через подвал снова на пятый этаж. Ладно мы, у нас это крюк всего в пару-тройку десятков сантиметров. А представьте себе жирафа, у которого все устроено точно так же! Такой неоптимальный путь связываю с тем, что у наших ооооооооочень далеких предков рыб нерв шел по прямой, но потом появилась шея и все как-то запуталось. Жить это никак не мешает, на успешность размножения не влияет, так что тут действует старый добрый принцип: «работает и ладно».
Вернемся к рыси (признайтесь, вы уже забыли, что с неё все началось?). Предки рыси имели стандартные длинные кошачьи хвосты. Хвост для котика вещь полезная: это и балансир при беге и прыжках, и средство общения. Но на каком-то из этапов эволюции случайная мутация привела к появлению короткохвостой рыси и плюсы такого апгрейда перевесили минусы от потери хвоста. Почему? Скорее всего дело в размерах. Рысь довольно тяжелая кошка средних размеров, а это значит, что, с одной стороны, ей надо довольно много и активно охотиться, а с другой и о своей собственной безопасности думать надо, потому что хищники покрупнее легко могут счесть тебя вполне пригодной для отнюдь не романтического ужина. Ловко прыгать по деревьям или подолгу и быстро бегать рысь не умеет, так что длинный хвост, за который тебя легко можно схватить, становится помехой, а не преимуществом. Могли сработать и дополнительные факторы, скажем, особо голодный год, приведший к тому, что крупные хищники воспылали к рыси особым гастрономическим интересом, и те несколько секунд, которые позволял выиграть короткий хвост в процессе игры в догонялки, стали решающими. Что было бы, если бы в этот момент не подвернулась такая удачная мутация? Сложно сказать. Может быть вид бы вымер. Может отделался сокращением численности. А может нашлось бы другое решение: изменение размеров, окраски, веса, скорости и сейчас у нас бы были маленькие рыси, лазающие по деревьям с грацией леопардов. Историю пишут победившие гены, а нам остается только восхищаться тем, какие причудливые формы приобретает живая природа в этой вечной борьбе за место под солнцем!
